В ПРОШЛОМ ГОДУ В АРАНХУЭСЕ

Вендерс своим фильмом "Прекрасные дни в Аранхуэсе" неожиданно удивил и восхитил и озадачил. Неожиданно - потому что его последние работы как-то всё больше оказывались жанровы и компромиссны, а здесь мастер вдруг принципиально и радикально восстаёт против всего киномейнстрима и снимает так, как будто никакого современного киноконтекста не существует. Поэтому этот фильм рискует остаться одной из самых непонятых его работ и, возможно, одной из самых радикальных в своей художественной ясности. Поколесив по странам и континентам, режиссёр-немец возвращается к своим соседям-французам, где впервые снимает своё кино - что примечательно, по французской же пьесе, написанной другим немцем, его закадычным другом с ранней юности драматургом Петером Хандке. Снимает так, как уже давно не снимают.

Многие фильмы Вендерса - это прежде всего омаж Кинематографу с большой буквы и его великим создателям: Рею, Тарковскому, Одзу, Трюффо. Вот этот его единственный французский проект - для меня очевидное, хотя и негласное посвящение великому французскому авангардисту и классику Алену Рене, ушедшему из жизни в 2014 году. Фильм очевидно вдохновлён концепцией "нового романа", или "антиромана" 1950-х годов, воплощением которого стал в своё время главный радикальный шедевр Рене "В прошлом году в Мариенбаде" по сценарию Роба-Грийе. И там и здесь сценарист и режиссёр отказываются от сюжета и героев в традиционном смысле и помещают персонажей в статичный герметичный мир: Рене - в графичные чёрно-белые клаустрофобичные интерьеры холодного отеля и сводящие с ума геометрические линии классического французского парка, Вендерс, напротив - в живописное тёплое летнее открытое ветрам пространство уютной виллы и прекрасного сада в предместье Парижа.

Полный отказ от сюжета, действия и "истории", никакого "кинематографа сопереживания". Весь фильм - это один большой литературный текст, озвученный двумя актёрами. Текст непростой, отстранённый - и насколько велика дистанция между зрителем и текстом, настолько близка и гипнотична здесь чистая киногения: шум листвы, шорохи леса, дыхание ветра, чистота цвета, объемность текстур и интерьеров (это 3D!), парадоксальная музыка, яблоко на столе, нелепая собачка, путающаяся под ногами и очень лепый Ник Кейв, появляющийся из ниоткуда вместе со своим роялем всего на пару минут и в никуда же исчезающий, платье героини, меняющее цвета и фасоны, парижские улицы без единого человека в кадре, крики, пение и шепот.

Такое нетривальное "положение вещей" ещё больше подчеркивает некую игривость действующих лиц и драматургии. Писатель за пишущей машинкой, то и дело переходящий на немецкий язык - конечно, образ самого сценариста фильма Петера Хандке, а главную героиню, столь витиевато и странно рассуждающую о любви и сексуальности, играет ни кто иная как Софи Семен, в жизни его же жена.

Несмотря на принципиальное отсутствие действия, фильм парадоксально несёт в себе черты вполне классической драматургии, выраженной совсем другими, не традиционными и не психологическими средствами. Здесь есть и своеобразная экспозиция, и развитие тем, и даже неожиданно мощная кульминация в точке золотого сечения. Вендерс на всех уровнях фильма осмысливает старые авангардные меха, чтобы деликатно влить в них новое вино 21 века.

Всё это настолько не вписывается в привычнное экранное кино, что случайно забредший зритель здесь теряется и не знает, как на всё это реагировать, а неслучайный смотрит широко открытыми глазами и понимает, что перед ним нечто совершенно неординарное.

Андрей Смирнов, Ижевский киноклуб, 10.02.2017